… мигом соорудил из двух сучков какой-то подозрительный телефон…
М. Булгаков «Мастер и Маргарита»

Уверен, знаю – советские дирижабли будут лучшими в мире.
К.Э Циолковский (из письма)

Лом железный соберем
Для мартена и вагранки,
Чтобы вражеские танки
Превратить в железный лом.
С.Я.Маршак

«Англичане переглянулись и говорят:
– Это удивительно.
А Левша им отвечает:
– У нас это так повсеместно»
Н.С. Лесков «Левша»

… и тот мужик, те крыле устроя,
по своей обыкности перекрестился и хотел лететь,
да не поднялся и сказал, что те крыле сделал тяжелы.
«Легенды о летании в России»

«Веревочки, негодные к употреблению»
Ж.-М. Монгольфье (по свидетельству)

Не знаю, являлся ли когда-нибудь русский бытовой дизайн предметом серьёзного исследования искусствоведов. Это замечательное явление, такое же естественное, как климат или речь, несомненно формирует характер, психологию и эстетические пристрастия людей, населяющих Россию. Это творческое направление существует благодаря отечественному стремлению к некоей абстрактной автономности, знаменитой солдатской смекалке и тихой радости от греющей карман фиги.

Всё происходит очень просто. Русский человек, где только можно, избегает услуг навязчивой и корыстной цивилизации. Плюнув независимо на иностранный мелкоскоп, человек наш, однако, уносит домой основную идею нужного ему устройства и тут же в сарае воспроизводит его, как умеет, из подручных материалов, не подарив ни копейки ворогам. А грудь своя гроша ему не стоит…, плюс пионерская страсть к конструированию.

Общеизвестно, что самые острые решения приходят в стеснённых сложных условиях. Неладно скроен, некрепко сшит получившийся объект. Чтобы он работал, необходимо всё время вносить поправки в схему, прикручивать отвалившееся и заменять сгнившее. Вторичные наслоения лишают объект самого отдалённого сходства с его прообразом.
Список материалов, применяемых в бытовом народном конструировании неисчерпаем, но особое место занимают в нём бельевая верёвка, алюминиевая проволока, ржавая жесть и кривой гвоздик — четыре столпа РД. Упомяну заодно продукты цивилизации, так прочно вошедшие в народную жизнь, что начисто забылось их неестественное происхождение: рубероид, чёрная изолента, куски толстой резины от покрышек трактора «Кировец», синяя изолента и полиэтилен. Особняком стоит загадочный «антифриз».

Если же продукт цивилизации каким-то образом проник в жизнь русского человека, последний не оставит первого в покое, пока не придаст враждебному предмету адекватные себе очертания — где надо, приварит лом, кое-что забьёт фанерой, отвинтит лишние гайки и всё соединит напрямую. И это уже произведение искусства, только творец о том не подозревает. Взять к примеру брезентовую кровать-раскладушку, ставшую символом русского быта. Какими причудливыми способами подвязываются к раме её оторванные края и чем только не заменяются потерянные пружины.

Многие поколения русских людей простодушно втыкали палку, обмотанную тряпкой, в жестянку с тавотом, но что это — произведение искусства, догадался почему-то немец Йозеф Бойс. Ничего, нам не в новинку плестись в хвосте у немцев. Мы втайне знаем, что никакой Бойс не наляпает гудрона так талантливо, как наш соотечественник, латающий крышу у себя на даче, ибо невинность — непобедима!

Я очень ценю Бойса-эстета, но больше люблю лёгкий верёвочно-проволочный «Цирк» Колдера, где движутся персонажи и конструкции, страшно похожие на детское рукоделье моих братьев: прыгающие скелетики, человечки из пробок и коробков, механизмы, свинченные из чёрт знает чего… Не иначе, и Колдеру в детстве дедушка делал фанерный пулемёт, жестяную саблю или пароход из полена.

РД не чужды так же импровизации на свободные темы. У нас на даче ещё кое-где уцелели фрагменты «наземной защиты от вторжения американской авиации»: вбитые глубоко в землю и соединённые между собой железные трубы, рельсы, провода, проволочки, гайки и керамические изоляторы — плод сумасшедшего тщания и эскимосской изобретательности прежнего хозяина. Представленные на выставке объекты включили в себя некоторые детали этой грандиозной инсталляции.

Мне всегда было жаль выкидывать предметы, изготовленные некогда человеческими руками. Родители-скульпторы с детства приучили меня подбирать повсюду разные проволочки (предпочтительнее алюминиевые), что шли на изготовление каркасов (вот блестящий пример РД!). Мечтала стать археологом, а ещё лучше мусорщиком или приёмщиком утильсырья и немного стеснялась этих наклонностей, пока не выяснила однажды, как всё это созвучно характерной «плюшкинской» направленности в характере моих соотечественников. «Отломленный кусок деревянной лопаты и старая подошва сапога» — сколько чистоты и силы в этой композиции!

Если поразмыслить над историей научно-технического прогресса, то становится очевидным глобальное экологическое значение РД для мирового изобразительного искусства, ибо живо — только сырое, незавершённое; твёрдое, додуманное до конца — уже мертво. (Я решительно против электросварки!).

Собирая воедино разрозненные предметы, посягаю на их божественную сущность ровно настолько, насколько мне это нужно для композиционного равновесия. Получившийся в результате новый смысл — уже не вполне моя заслуга. Вещи, странным образом предназначенные друг для друга, наконец встретились — им есть о чём поговорить.

Как же смешивать на столь гигантской палитре столь неподатливые краски? Работая над объектами, рассматриваю находящиеся в моём распоряжении детали как амулеты, первоначальное назначение которых давно забыто. Подозреваю, что это — было молотком, а это служило для отпугивания птиц во время сбора урожая. Я же сделаю из всего этого, допустим, самолёт, в котором будет заключена и каменная сила удара и рывок ужаснувшейся крылатой твари.

А почему именно самолёты?
Мне любезен образ пионера с авиамоделью в руках — светлый отечественный архетип. Мечта обмануть природу и полететь как птица издавна стимулировала самые безрассудные изыскания в области РД. Там, где РД вмешивался в дела авиации, дело принимало решительно драматический оборот. Вспомним беднягу Мациевича, неосторожно подвязавшего роковую русскую проволочку к своему французскому аэроплану. Напротив, не выпади при взлёте из самолёта поручика Нестерова двухфунтовая гирька на верёвке (для сования на лету во вражеский пропеллер), герой сделал бы ещё много мёртвых петель.

Наконец, самолёты действительно очень часто и очень низко летают у нас над садом.
А я тем временем забираюсь в кладовку к Плюшкину и пишу слово «ВЕЧНОСТЬ» верёвочками, негодными к употреблению.

Ноябрь 1994

ДОПОЛНЕНИЕ, НАПИСАННОЕ В МАЕ 2011 ГОДА.

Выставка под названием «РУССКИЙ ДИЗАЙН» оказалась первой в длинной череде проектов, объединенных сквозной темой «русского бытового конструирования».

Начался «Русский дизайн» у нас на даче в пограничном эстонском городке Нарва. Деревянный дом, купленный в начале 1980-х, был полон разнообразным восхитительным мусором и старьем, часто неясного назначения. Саша Флоренский отыскивал эти предметы на чердаке и в сараях, мыл их, раскладывал аккуратными рядами. Что делать с ними дальше – было неясно. В этот период в нашем творчестве главенствовала живопись и любые движения в сторону «прикладного» искусства казались ересью и пустой тратой сил.

Мне хватило наглости сломать этот стереотип. Недолго рассуждая, я стала складывать из старых предметов небольшие объекты, напоминавшие мне технические игрушки, которые когда-то мастерил для внуков мой дедушка. Вскоре Саша стал завистливо ходить вокруг, предлагая разнообразную помощь и давая полезные советы. Кончилось тем, что он сам сделал несколько предметов, которые анонимно вошли в состав моего проекта, названного «Русский дизайн».

Выставка, открывшаяся в питерской галерее «Борей» в ноябре 1994 года имела неожиданно шумный успех. Вскоре после выставки издательством МИТЬКИЛИБРИС была выпущена небольшая книжка – каталог с черно-белыми иллюстрациями.

Все последующие многочисленные истории с объектами мы уже делали вместе с Сашей, что оказалось необычайно продуктивным. За это время термин «русский дизайн» плавно вошел в отечественный художественный обиход.

Перечитывая статью, написанную к первой выставке в «Борее», я поняла, что за прошедшие годы окружающий мир серьезно изменился и, пожалуй, необходимы некоторые дополнения к первоначальному тексту. Итак:

Oдним из немногих достоинств советской власти было то, что она сурово учила людей обходиться малым. И это непостижимым образом вошло в резонанс с некими глубинными струнами русской натуры. «Трудом праведным не построишь палат каменных» — так зачем и стараться!

Люди подсознательно жили как кочевники, готовые в любой момент погрузить на телегу детей и самодельную конструкцию своего чума и уходить куда-нибудь «в лясá» спасаясь от татар, опричников, немцев, большевиков… Понятно, что бытовое народное конструирование процветало в этом заповеднике.

Но уже в 1994 году, когда я сочиняла статью про «русский дизайн», было ясно, что дело худо и эта отрасль народного творчества находится под серьезной угрозой.
Капитализм накрыл наше Отечество стремительно и агрессивно, агрессивнее даже, чем в конце 19 века. Увы, теперь даже самая глухая российская деревня активно пожинает плоды китайского индустриального бума. Предметы цивилизации стали угрожающе дешевы и доступны. Теперь незачем заниматься самодеятельностью, и сама мысль об этом кажется людям унизительной. Вышеописанное стремление к «автономности» исчезает на глазах. Наши люди обленились и попали в кабалу к той самой, еще с лесковских времен презираемой «западной цивилизации». Нынче «русский дизайн» как образ мышления — потерял свою массовость и стал уделом отдельных фриков.

Раньше в отечественном хозяйстве любой, вышедший из употребления предмет утилизировался практически без остатка или хотя бы складывался куда-то за сарай «на черный день». Теперь же проще купить стройматериалы в супермаркете, чем рыскать по помойкам в поисках старых досок и железа. Да и современные русские помойки, не став ни на грамм опрятнее, резко изменили свой состав, лишившись основной своей прелести – предметов технически неразвитой цивилизации. Благородные натуральные материалы сменил пластик и прессованная стружка, почти исчезли ржавое кровельное железо и ломанная старинная мебель. Для меня как для художника – это настоящая трагедия!

Однако, несмотря на «крушение основ», «русский дизайн» как художественный принцип, никуда не исчез и сделался, пожалуй, еще актуальнее, чем прежде. Недаром мы с Сашей Флоренским работаем над этой темой с неослабевающим азартом вот уже почти 20 лет.

Ольга Флоренская

Биография Ольги Флоренской