Александр Бараш родился в 1960 году в Москве. Поэт, прозаик, эссеист. В 1985–1989 годах издавал (совместно с Н. Байтовым) литературный альманах “Эпсилон-Салон”, координировал деятельность группы “Эпсилон” в Клубе “Поэзия”. С 1989 года – в Иерусалиме. Автор четырех книг стихотворений, последняя – “Итинерарий” (М.: НЛО, 2009), романа “Счастливое детство” (М.: НЛО, 2006), книги переводов современной израильской поэзии «Экология Иерусалима» (М.;Русский Гулливер, 2011). Стихотворения и проза переводились на английский, французский, иврит. Автор текстов московской рок-группы «Мегаполис». Куратор литературного сайта «Остракон». Лауреат премии Тель-Авивского Фонда литературы и искусства (2002). Сотрудник Русского Отдела Радиостанции «Голос Израиля».

Александр Бараш. Стихи на балконе. Иерусалим, 2011.


Видео: Л. Зейгер

Из книги «ИТИНЕРАРИЙ»

Москва, «Новое литературное обозрение», 2009

Левант

Мы шли по щиколотку в малахитовой воде.
Солнца еще не было видно, но заря цвета
зеленого яблока – вызревала за горой Кармель.
Воздух был ясен и прохладен как метафорическая фигура
в античном трактате. Вино утра – свет, смешанный
с дымчатой водой, – вливалось в прозрачную чашу
бухты, с отбитым боком древнего волнолома.
Во времена расцвета это был порт
столицы Саронской долины, увядшей,
когда Ирод построил Кейсарию.
А сейчас мы,
в легком ознобе после бессонной ночи, продолжаем
литературный разговор, начатый ранним вечером накануне.
Водка и мясо сменились к полуночи на кофе и сигареты,
друзья разъехались, жены уснули в саду,
одна в гамаке, другая в шезлонге…
Разговор
о родной литературе, о соратниках и соперниках, о том,
что это одно и то же, об их достижениях, о содержательности и
состязательности, об атлетах-демагогах из следующего поколения,
о лукавых стилизаторах из предыдущего – перетек к середине
ночи, когда движение времени зависло в черной глубине и ни
оттенка синевы уже не осталось и еще не проявилось, -
в медитацию о книгах, стихах, о сближении поэтик,
а к утру – на комические эпизоды общения
с инстанциями советской литературы
позднего застоя. Кажется,
я начинаю любить море.
Никогда не любил. Моя вода, с детства – торфяные пруды
Подмосковья. От двух-трех заездов на Черное море осталось
тяжкое чувство духоты, толпы, погруженности в поток чужих сил
и физиологии, – как от залитой потом электрички в июле. И море,
яркое, яростное даже в покое, другое – лишь усиливало
желание вернуться к темным ледяным омутам,
где слышен даже шорох стрекоз.
Но вот сейчас,
когда литературный разговор, то,
чем мы на самом деле жили всю жизнь,
в клубах и домашних салонах, дачными вечерами
под Солнечногорском и в Кратово, зимними ночами
на Ярославском или Каширском шоссе,- слился
с мягким хоровым рефреном светлых волн, – всё
ожило, задышало, заиграло, вернулось,
в это утро, в Леванте.

Читать дальше>

Из книги «СРЕДИЗЕМНОМОРСКАЯ НОТА».

Москва-Иерусалим, «Гешарим – Мосты культуры», 2002

ИСТОЧНИК В ВИНОГРАДНИКЕ

Эйн-Керем

Из моего окна
виден противоположный склон
ущелья – одного из щупалец многопалой звезды -
котловины в центре которой –
классическая анатомо-топографическая схема -
гнездится на горном отроге францисканский монастырь:
мозг и желудок этого организма то есть
страны – отдельного пространства
долины окружающих гор
и мифа –

что именно здесь
в деревне Источник-в-Винограднике
(звучит столь же нейтрально как скажем Сосновка) -
в двух часах пути от квадратных башен Иерусалима
в одном из изгибов Иудейских гор
в уютном и обжитом мире -
ничуть не менее стабильном
чем наш сейчас -
родился
Иоанн

Креститель
Не думаю что на него давило
его будущее – если наше знание
имеет хоть какое-то отношение к реальной
жизни а не к истории подверстанной к истории
Единственное в чем тожно быть уверенным -
его окружало то же что меня:
он наверняка оказывался
в то же время
в том же
месте –

сидел на камне среди
прабабушек этих колючек
А там где сейчас серпантин шоссе –
была одна из троп в сторону Бет-Лехема
(дороги до сих пор естественно повторяют
наиболее удобные извивы подъема) Голуби мелькали
перед глазами Пыльная кисея песчаной тучи
так же висела над выступами домов
справа внизу
Возможно он думал что если хватит сил
то на самом деле самое чистое -
уйти

куда-нибудь в пустыню
между Иерихоном и Эйн-Геди и
в горной пещере над воспаленным блеском Соленого моря
где отвлечь могут только – песчаные зайцы
заняться наконец тем что одно на свете
не оставляет вкуса дерьма во рту:
ожиданием встречи с Б-гом
Мессия идет к Храму
а я – уже жду его
раньше всех
Здравствуй
————
На меня будущее не давит -
достаточно настоящего Сегодня –
середина ноября середина дня и середина моей жизни
То что я сейчас говорю – лучшее из того
что я могу сказать Другой возможности
не будет Во всяком случае
надеяться на это – значит
лишить себя
надежды

Читать дальше>

“ПАНИЧЕСКИЙ ПОДЕНЬ”

Стихотворения. – Иерусалим, 1996

***

На перекрестке ностальгий
какого ждешь ты автостопа?
Как детство далека Европа
черемуха большевики…
Там под вечер ласточка гроба -
все не разойдутся круги
А здесь в палисадничке пальма
скрипит на осеннем ветру
Во сне нам по-старому больно
но сны мы утрем поутру
Ты станешь здоров как банановый куст
и столь же в общении прост
Дорога в песчаной долине Рассвет
Гора впереди распрямляет хребет
под ясным накатом восхода
И кажется я догоняю себя:
сейчас обернется – дай бог чтобы я – - -

Читать дальше>