В ноябре 2004 года были приглашены со всех концов земного шара участники нонконформистских выставок в ДК им. Газа и ДК «Невский» на собственное чествование в питерский Манеж.

В нужный момент им выдавали сувениры, изготовленные по данному случаю. В ответ произносилась речь. Я – в этот момент – произнёс, что я вовсе не нонконформист, а полный конформизм собственной природной предрасположенности является моим идеалом.

Таков же я пониманием живописи времён Сидлина. Однажды, когда в студии мы остались вдвоём, Сидлин взял мой холст и стал вести его – моими руками.

Через полчаса настройки я услышал: “Вот, теперь, застывший звук органа под куполом собора”.

Четверть века подряд в Ленинграде я слышал от учителя, что живопись построена не на «Радуге Завета», явленными Сверху, где эти цвета – по отдельности взятые – существуют вне сознания человека, а порождением контрастно-дополнительных цветовых пар (красный – зелёного, синий – оранжевого, желтый – фиолетового) “Палитры Делакруа”. Мы существуем друг другом: моя живопись существует выстраиванием «Палитры Делакруа», «Палитра» – выстраиванием её моим сознанием …

Состоя из них, взаимоисключающих, разыгрывая друг друга … моим личным сознанием, что от меня – человека.

Живопись – не изображённое на плоскости, а – настрой самой плоскости, выстраиванием гармонии под невнятный тон звучания личностного внятными линией-цветом-пятном.

Художник – лишь настройщик инструмента. “Плоскость напряжена так, что её и гвоздём не процарапаешь, достраивает себя по ней зритель” – это у меня от учителя – Сидлина.

А в Иерусалиме прочитал, что на Горе Синай, говоря с богом, «народ видел голоса».