В Одессе, на 16-й станции “Большого Фонтана”, была дача. Ее построили в 28-ом году мой прадед и его товарищи – евреи, работавшие на кондитерской фабрике имени Розы Люксембург. Дачу назвали “Имени першого травня”.
В одесских трамваях тогда говорили на идиш или на русском, но со страшным акцентом. Моя прабабка покупала на Привозе живую курицу и потом относила её к шойхету. Когда кур палили на примусе, вонь была по всему двору. Под окном одно время жила на веревочке обезьяна, которую привез какой-то сосед-моряк. А дома уже стоял телевизор с огромной, наполненной водой линзой.
С 66-го года я проводил на даче каждое лето и так никогда и не побывал, как все нормальные советские дети, в пионерском лагере.
Осенью меня увозили в город, где вода в огромной реке была всегда мутная и с довоенных времен не уцелело ни одного дома. Город отстроили заново, с широкими проспектами и большим количеством памятников. Мне всегда хотелось вырваться оттуда! Всю долгую зиму я жил воспоминаниями о даче, а весной уже считал дни до отъезда.
Дача была действительно необыкновенной. Акации вышиной с четырёхэтажный дом закрывали всю её территорию от яркого солнца – так, что лучи его превращались в кружевной узор на потрескавшемся асфальте, фанерных стенах построек, на фигурах и лицах людей. Этот особенный бликующий свет, который я пытался нарисовать с двенадцатилетнего возраста, так и застрял идеей фикс на годы…
Море было видно из нашей кухни, и от него дачу отделял только увитый диким виноградом ресторан “Золотой Берег”. Торчащие из воды камни на берегу создавали мелкие заводи с совершенно прозрачной водой. Эта мелкая вода, крупный песок , водоросли, всякая живность – крабы, рыба-игла, рачки – еще одно сильнейшее впечатление из раннего детства на всю жизнь. Я до сих пор могу смотреть на воду часами, особенно разглядывать дно сквозь блики на поверхности (имеет ли это отношение к тому, что мой знак по гороскопу – Водолей?).

Недавно я “путешествовал” в Google Earth и нашел фотографии тех мест. Весь этот берег до самого Мыса теперь не отличить от тель-авивского пляжа.

Если продолжить описание этого “джентльменского набора”, без которого был бы, наверно, другой Лёня З., то для понимания того, что и как я делаю до сих пор, очень важен ковер, который висел в квартире моего дедушки в Волгограде. Это был самый обыкновенный ковер. С запутанным узором цветов и форм, только очень большой. Он был похож для меня на карту острова, покрытого густым тропическим лесом. Днем приходилось пару часов пролежать на диване под этим ковром, даже если не мог заснуть. И я разглядывал его с гипнотической сосредоточенностью. Через некоторое время такого созерцания он обретал третье измерение. Цветы на нем превращались в странные существа, каждое со своим характером, это было настоящее чудо! Мне нравилось, что один и тот же цветок или форма могли видеться разными существами, но почему-то только по очереди. Мне нравится эта игра до сих пор.