Во вторник был у нас пост :годовщина разрушения Храма. Вечером мы с дочкой и тремя ее подругами поехали к Стене Плача. К самой Стене было, как мне показалось, не протолкнуться. Люди группами сидели на плитах и читали Плач пророка Иеремии, ходили к Стене и обратно. Я сел на принесенный половик, присоседившись к группе, и тоже начал читать. Все время лезли ноги и тени ног. Казалось: сейчас на меня наступят, запнутся об меня и на меня же упадут. Я не дочитал и половины, а круг сидевших рядом растаял -все встали по одному. Попытался было вдавиться в соседний круг, но и там оказался крайним, внешним- опять надо мной мелькали ноги.

Серая Стена, облепленная у основания народом, а выше- темными кустами каперса :зачем мне к ней подходить? Но надо же подойти.

Приблизиться оказалось легко. Прикоснуться -сложнее. За каждым припавшим к Стене стояли двое-трое и ждали очереди. Я пристроился за негром в белой полупрозрачной рубашке и белой ермолке, какие служители навязывают туристам. Негр положил на Стену поднятые руки и лег на нее лицом и всем телом, как бы заполнив неровности камня. Голос за спиной говорил:»Камни с ободком- иродианские , вот эти- еще древнее, а сверху, видишь- Монтефиори». Cлева звучал настойчивый английский. На полу ,в кругу американцев сидел проповедник ,с лицом, освещенным изнутри, как буржуйка ,а рядом с ним- высокий темнокожий человек в черном костюме и черной кипе. Выделялись седеющие волосы и абсолютно серьезные, блестящие глаза.

Место у Стены освободилось. Я положил ладонь на камень. От пола до колена камень был глубоко сколот. Чувство шло из этой впадины.

Потом я отошел, пятясь, и присел на свой половик. Площадь перед Стеной стала моей комнатой, каперс- зеленым и воздушным. Поодаль сидели двое: один читал тонкую книгу ,а его спутник, тот самый негр в белой ситцевой рубашке, что лежал на Стене, просто смотрел непонятно куда с выражением глубокой и серьезной печали. Вокруг смеялись, говорили по мобильникам,
рассматривали девушек, просили милостыню, поправляли автоматы и малиновые пилотки, хором с традиционными интонациями читали пророка Иеремию, фотографировались на фоне Стены, а негр сидел на полу и смотрел в свою печаль.

По дороге из Старого города, оживленно говоря, двигались пары: крепкие мужчины размахивали в такт ходьбе плотными правыми руками на шарнирах, держась левыми за руки стройных, кудрявых, сложно одетых спутниц. Все эти разновозрастные и разноязыкие пары говорили одновременно и шли в ногу, обгоняя меня. И обогнали: я остался позади. Мелькание тел, дым причесок и чириканье голосов удалялись ,я остался в тишине, только звон колокольчика сзади приближался.

Человечество прошло,- подумал я, -теперь гонят скот. Я ошибся: меня догнали и обогнали две бодрые малорослые тети в джинсах. Одна из них сжимала в кулаке связку ключей, громко звеня брелком-колокольчиком.

Скоро Cтарый город кончился и мы оказались на спуске в огромное ущелье, в пространство, похожее на звездное небо, на черные, светлые лица негров у Стены плача.

Страница Ильи Берковича в разделе Литература