От переводчика

Возможно следующая цитата из Михаила Генделева частично поможет пролить свет на вопрос, почему я взялась переводить его стихи на иврит:

“…и свою (поэзию) я сочинял или выламывал из красного воздуха, или доставал,
как кролика за ухи из цилиндра, – именно с целью: самому ее прочитать. Потому что
мне этой (моей) поэзии не хватало. В обиходе.Как свободы, любви, Бога, боли или еды…”

(М. Генделев. Послесловие автора. Неполное собрание сочинений.
Издательство “Время”, Москва. 2003 г.).

Мне тоже стало не хватать поэзии Миши Генделева в обиходе. В быту. Можно сказать – остро, почти физически не хватало переводов его стихов на иврит. У меня было четкое, даже не
ощущение, а знание того, что эти переводы должны быть. Должны иметь место. И именно на иврите. И это необходимо. Обязательно. Так что мои побудительные мотивы были сугубо личными.
И еще, конечно, – из-за любви. Из-за любви к Генделеву человеку и к Генделеву поэту.

Выражаю свою сердечную благодарность моему мужу Одеду Зайделю, Петру Криксунову, Елене Генделевой-Куриловой, Михаилу Вайскопфу, Шайю Дотану, Гиладу Меири, Лене и Леониду Зейгер, Елене Львовской, Елене Черновой, Марине Концевой, Марине Генкиной, Марине Шелест, Оскару Абошу, Диме Ноффу, Альрои Броши, Лидии Ермаковой и всем поддержавшим меня в этом проекте.

Лена Зайдель

Камера: Оскар Абош. Монтаж: Лена Зайдель, Дима Нофф.

_________________________________________________________________________________________

Из книги:
“Стихотворения Михаила Генделева”
“Ночные маневры под Бейт-Джубрин”
Издательство Лексикон
Иерусалим, 1984

תמרוני לילה בבית ג’וברין

מתוך הספר: שירי מיכאל גנדלב

ירושלים,1984
הוצאת לקסיקון
תרגום לעברית: לנה זידל

I

Я младшей родины моей
глотал холодный дым
и нелюбимым в дом входил
в котором был любим
где нежная моя жена
смотрела на луну
и снег на блюде принесла
поставила к вину
она крошила снег в кувшин
и ногтем все больней
мне обводила букву «шин»
в сведении бровей
узор ли злой ее смешил
дразнила ли судьбу
но все три когтя буквы «шин»
горели в белом лбу.

I

את כפור העשן של ארצי השניה בלעתי בפתח ביתי.
צעדתי פנימה. הייתי אהוב.
שוב לא אוהבים כאן אותי.
אשתי, ענוגה, הפנתה את גבה
וקמה לצפות בלבנה.
הביאה לי יין בכד על מגש ושלג פיזרה בעדנה.
ואז היא שרטה בציפורן חדה,
חרטה במפגש גבותי -
עיטור,
שאולי שיעשע אותה
ולי כה הכאיב
ואולי -
פשוט התבדחה וניסתה גורלות,
אות שין שרטטה בקפידה
והן בוערות במצחי הלבן
שלוש ציפורני הפלדה.

II
Я встал запомнить этот сон
и понял где я сам
с ресниц солёный снял песок
и ветошь разбросал
шлем поднял прицепил ремни
и ряд свой отыскал
при пламени прочли: они
сошли уже со скал
но я не слушал а ловил
я взгляд каким из тьмы
смотрело небо свысока
на низкие холмы
и в переносии лица
полнебосводу в рост
трезубец темноты мерцал
меж крепко сжатых звёзд.

II

וקמתי כדי לזכור חלום; זקפתי קומתי,
חגור מצאתי בחולות,
הרמתי קסדתי
וחול מלוח מריסי נערתי במהרה;
נזכרתי – כאן אני נמצא
ושבתי לשורה
עכשיו, לאור הלהבות, הודיעו בקול רם:
הם נחתו על הגבעות
ומתקדמים משם…
אך לא הקשבתי, אלא ש
הבחנתי במבט;
מבט רקיע מתנשא
על הגבעות שתת
וכשלמטה התבונן מגובה מרומיו -
זהר קילשון החשכה
בין כוכבי עיניו.

III

А нам читали: прорвались
они за Иордан
а сколько их а кто они
а кто же их видал
огни горели на дымы
как должные сгорать
а мы – а несравненны мы
в искусстве умирать
в котором нам еще вчера
победа отдана
играй военная игра
игорная война
где мертвые встают а там
и ты встаешь сейчас
мы хорошо умрем потом
и в следующий раз!

III

הודיעו לנו: הם פרצו מעבר לירדן
וכמה הם ולמה הם ומי ראה כמוהם?
ובערו אורות עשן, סביבנו כמו בשאול;
אנחנו רגילים למות,
שלשום וגם אתמול.
מובטח לנצח ניצחון למתנדבים למות.
נע המשחק בביטחון
בין נצח למהות.
מתים קמים מקבריהם
וגם אני אתם -
שחקי מלחמת משחקים
כולם במיטבם!
אנחנו כאן נמות עכשיו -
ודאי ואדרבא.
אנחנו כן נמות עכשיו
וגם בקרב הבא!

IV

И я пройду среди своих
и скарб свой уроню
в колонне панцирных телег
на рыжую броню
уже совсем немолодой
и лекарь полковой
я взял луну над головой
звездою кочевой
луну звездою путевой
луну луну луну!
крошила белый снег жена
и ставила к вину
и головой в пыли ночной
я тряс и замирал
и мотыльки с лица текли
а я не утирал.

IV

אני נודד בין השורות, דורך על חלודה
ומפזר את הציוד בטור עגלות פלדה.
וכן, כבר לא צעיר אני
וכרופא הגדוד, לקחתי לי ידיד תורן -
ירח לניווט;
עכשיו הוא שט מעל ראשי -
ירח מאובן,
ירח שמאיר דרכי
באור לבן-לבן…
ושוב השלג על מגש
לאור הלבנה -
אשתי יושבת, ענוגה,
לוגמת מיינה.
בתוך אבק לילי ארים ואנער פני -
ולא מחיתי פרפרים
זולגים על לחיי.

V

Как медленно провозят нас
чрез рукотворный лес
а темнота еще темней
с луной из-под небес
и холм на холм менял себя
не узнавая сам
в огромной пляске поднося
нас ближе к небесам
чтоб нас рассматривала тьма
луной своих глазниц
чтоб синий порох мотыльков
сошел с воздетых лиц
чтоб отпустили нас домой
назад на память прочь
где гладколобый череп мой
катает в детской ночь.

V

עברנו בין עצים הפוך,לאט בכוונה.
החושך עוד יותר חשוך
לאור הלבנה.
גבעות החליפו זו את זו וגם הפכו עדים,
כשהתקרבנו למרום במחולות שדים.
חורי-עיני החשכה
הביטו במחול
ומפנינו יימחה אבק שרפה כחול;
ואז נשובה לבתים -
חזור ולא הלוך,
לאט,על פי הזיכרון בחזרה נדרוך;
שם,
בחדר הילדים,
מהגבעות הרחק,
בגולגולתי ללא מדים
הלילה ישחק.

…………………………………………………………………………………………………………………………………………..

מיכאל גנדלב 1950 – 2009

Михаил Генделев 1950 – 2009