На третий день я-таки решил посетить еврейский музей,чей синий купол ,точнее, купол синагоги рядом с ним, возвышался над крышами.Прохожие,которых я по-английски спрашивал,где синагога,тыкали пальцем в сторону купола или говорили:- Пятая улица налево-.
Радостно было мне,бывшему горожанину, идти,считая встречные,глубоко прорезаные улицы,такие узкие,что машина,проезжая по ним,рокотала,а звук мотоцикла казался долгим выстрелом над ухом.Даже невыразительный облик домов,стертый облик конца 19 в.не мешал.
Я скоро потерял счет встречным улицам,и встречая улицу,просто смотрел ей влево и спрашивал: -Тут?-,пока одна из них не ответила мне простором широкой площадки перед высокой и длинной бежевой стеной,в которой виднелись два входа.Широко расставленые и глубоко спрятанные,как глаза на лице сильной личности,входы эти наверняка таили стальные вертушки-турникеты и пуленпр.окошки будок охраны. Решетчатые ворота в центре стены были однозначно заперты,делая,впрочем,свое дело:через решетку я увидел шестиконечную звезду на фасаде самого высокого за стеной дома и понял,что нашел..
Мне не хотелось сходу тыкаться в турникет и искательно улыбаться пуленепробиваемому стеклу.В поисках отсрочки,я огляделся.Увидев неохраняемую и даже приоткрытую стеклянную дверь на высоком крыльце скрыто-родственного комплексу дома, я поднялся к ней и вошел. Ни вывески над входом,ни запаха еды в пустом зале,ни стука посуды ,-и все-таки я попал,судя по удостоверению о кашруте на стене,в еврейское кафе.Я сел за один из четырех столов и передвинул клетчатую салфетку так,что края ее стали строго параллельны краям стола.Через много минут появился маленький,старый,блеклый человек в глубокой цветной тюбитейке.Он поставил на стол тарелку с хлебом,вилку,и сказал по-русски:- Макарони будет.Володю Высоцкого любишь?-
Захрипел,зарыкал Володя Высоцкий,а цветная тюбитейка,как брошеный в воду тюльпан проплыла по улице за окном,это хозяин пошел покупать макароны,чтобы сварить их для меня,и я оценил великую точность его русского языка: -Макароны будут.-
Однако,пока они еще будут,я и музей успею посмотреть.Из гравированой таблички у одного из охраняемых входов я узнал,что молятся в синагоге по понедельникам и четвергам,а вход (за 10 юро)
каждый день,с 9 до 16. Я не пошел смотреть пустой молитвенный дом. А вот музей,одноэтажный флигель рядом с синагогой,оказался бесплатным.К нему, чтобы занять еще пару дип..охранников,сделали отдельный,с будкой и вертушкой,вход. В вестибюле,глядя в компьюторы,сидели в ряд за длинным столом трое сотрудников.Средний, в синем костюме, по-русски поздоровался и спросил :-Простите,вы писатель?-
Я привык,что люди сразу угадывают мою национальность и родной язык ,который, видимо, тоже воплотился в одном из изгибов моего носа.Но про писание-то,про сидение по вечерам в пустой мастерской,про колупание стола откуда известно? По ногтям,что ли? Или,если человек завалящий ,так обязательно писатель?
-Просто,-полуулыбнулся на мою гримасу сотрудник,мы сегодня ждем делегацию еврейских писателей.Триста человек из пятнадцати стран.Международная федерация еврейских писателей проводит исследование этнокультурной самоидентификации своих членов,а мы помогаем.Опросник вот подготовили.-Сотрудник протянул мне лист.
-Мы временно убрали в запасник все экспонаты местного значения,а с оставшихся сняли пояснительные таблички.Ваша задача-назвать экспонат, кратко описать его и-какие чувства он у вас вызывает.Совсем не сложно.Для удобства в каждом зале мы оставили по одному экспонату. Не хотите поучаствовать?-
Я уже сжимал опросник в руке.Не возвращать же .
-Мы исходим из того,что у каждого члена федерации еврейская самоидентификация в той или иной мере присутствует.Ведь пришли же вы сюда?-
Я посмотрел на линованый листок.Экспонат №1.Три пустых строчки.Экспонат №2.Три пустых строчки.Экспонат№7..
Я, то-ли согласно кивнув,то ли покорно склонив голову,с опросником и протянутым мне огрызком карандаша, вошел в первый зал.
Экспонат №1,желтоватый,мелко и ровно исписаный лист бумаги или пергамента,меня было напугал. Я боюсь написаных со множеством индивидуальных сокращений и арамитских выражений еврейских рукописей.Но в нижней части листа были 2 маленьких чертежа:круг,вписаный в квадрат,и квадрат,вписаный в круг.Увидев их,я обрадовался забытой дурной радостью студента,выудившего единственный известный ему экзаменационный билет.
Недолго ходил я на уроки Каббалы,матерьяла не учил и скоро бросил,но именно этот урок,урок про круг в квадрате и квадрат в круге,я запомнил хорошо.Как я сейчас блесну! Круг означает совершенство,квадрат-ограниченность.Ну,триста еврейских писателей из1 5стран,кто из вас знает что-нибудь подобное?!
Опишем сочетание квадрата и круга.В терминах Каббалы,круг-это мозг папы и мамы.Папа всегда соединен с мамой.Звучит нехорошо.Учитель еще сознательно ставил ударение на последних слогах,значит переводить это надо как- Папа всегда соединен с мама.-что по- русски не просто пошло,а еще и издевательски-гривуазно.
Увы,чтобы объяснить русскому читателю хотя бы то немногое,что я на этом пергаменте вижу,мне придется перевести,вернее,перевезти в своей дырявой лодочке с еврейского на русский берег большую семью каббалистических понятий,ни одно из которых в лодочку не лезет.А тут еще,судя по облакам за окном,гроза собирается.Не только ни одной мысли до русского берега не довезешь,но и сам либо утонешь,либо прямо сейчас,не дай Господи,молнией трахнет. Я поспешно отошел от экспаната №1 и ,стоя на другом конце зала,записал в первом пункте опросника:КАББАЛИСТИЧЕСКИЙ ТЕКСТ.

Второй экспонат: литой,оловянного вида волчок.Как же,как же.Мы покупаем детям волчки на праздник света,в самое темное время года,когда юным народам кажется,что теперь всегда будет холодно и темно.Индейцы пытались привязать уходящее солнце к столбам,а мы вот уже больше 2х тысяч лет зажигаем маслянные светильники и дарим детям круглые,как солнце, волчки. Пусть волчок в витрине-квадратный в сечении.Вращаясь,он станет круглым.В любом вращении есть нечто космическое.Когда мои дети были маленькими,по пути с работы я покупал им в ларьке,у автовокзала китайские волчки на микросхемах.Дети равнодушно благодарили,я же выключал в гостинной свет и по многу раз,сидя на полу,пускал волчок по каменной плитке,а волчок играл песню и разноцветно мигал,как играет и светится ночью,на черной воде залива двухпалубный прогулочный корабль.Когда волчок попадал в щель между плитками,орбита его огней кренилась,песня растягивалась и рвалась,он чиркал ребром об пол и застывал-поправимая печаль:можно запустить снова,что я и делал,пока дети не выросли,а волчки не ушли на антресоли,в коробку с игрушками.Я бы и этот исторический волчок вынул из-за стекла и запустил на музейном полу. В опроснике я записал:Ханукальный волчок.Память о детстве моих детей.

Третий экспонат ,песня на идеш начинала звучать,как только в зал заходил посетитель. Думаю, что сегодня я был первым,значит сегодня первый раз записаный голос медленно выдохнул :-Ципе-дрипе- Дальше я улавливал только рифмы,вроде Койфен-шлойфен,и отдельные слова: евреи, немцы,маленькие дети,но смысл песни был абсолютно ясен.
Ее мычал про себя человек,летним утром шедший за телегой с трупами по заросшей сосновой аллее.Один полицай сидел на облучке,другой шел сзади.Они никуда не торопились.
Странный,затянутый ритм песни не был ритмом шагов.Это был ритм вынесения земли из ямы..Евреев уже не подгоняли,как полгода назад, прикладами,полицаям было неплохо сидеть на зеленом пригорочке, но копавший не смел остановиться,он мог только затянуть,расслабив руки,перенос пустой лопаты..А поскольку человек уже год копал и раскапывал ямы,ритм копания вошел в него намертво,он и шел сейчас за телегой,как будто копал,и дышал,как будто копал,и пел про себя в ритме движения лопаты:
Я иду по сосновой аллее в июльское утро.
Телега с трупами немного подпрыгивает на корнях
Я не знаю,чья рука подпрыгивает,да если б и знал-
Все мои давно убиты
Нет, вряд ли человек пел так по-интеллигентски.Интеллигентов расстреливали первыми.Прожить дольше недели мог только столяр или кожемяка,а кожемяка пел бы так:
Когда-то я был счастлив
Когда-то у меня был дом
Теперь мой дом-яма.
Проклятые немцы,
Убийцы маленьких детей.
Но при чем тут Ципе-Дриппе? Хорошенький язык ,который рассказ о своем уничтожении начинает со слов Циппе-Дриппе-
Однако,я -сука. Мне не нравится язык человека,который год,пока не убежал в лес,закапывал трупы своей и моей родни. Язык тридцати поколений предков кажется мне лающим ,рваным кашлем, имя одного моего прадеда,Мордхе,напоминает даже не о морде,а о мордке, при имени другого прадеда,Сруля,мое великорусское восприятие мгновенно проращивает из головы ногу и дает мне же громкий поджопник. Поделом. Так в опроснике и напишу:
-Я сука .Но разве я виноват?-.

В центре четвертого зала,на обитом серым плюшем постаменте стояла,как якорь со сломаным крабом,мотыга нового еврейского земледельца. Чуть-чуть и я подержался за ее рукоятку-подержался и понял,почему на одного нового еврейского земледельца всегда приходилось 30 новых еврейских чиновников.Только один из 30 желающих способен дольше часа руками в кровавых волдырях бить мотыгой по окаменевшей за 2000лет земле.
Мы-то с напарником бросили мотыги,даже не докопав до трубы,из которой наша вода уходила в арабский виноградник. Мы позорно вызвали бульдозер.
А у тех, кто не бросил, даже смерть ,наверное,была,как предзакатное возвращение с полей.
Я записал: Чудо: .Мотыга нового еврейского земледельца.

В Пятом,затемненным зале, я различил стул, столик с наушниками и экран,а на экране-праздничный стол в бабушкинойй комнате.Судя по мокрой тьме со сполохами за окном,шло 7 ноября.За накрытым столом сидели почему-то только бабушка и тетя Аня Левина.Бабушка не очень и сидела.Она то привставала,то поправляла косынку,то взглядывала на высокую белую дверь комнаты:не звенит ли звонок,не стучат ли соседи,вызывая ее в корридор,к телефону.
-Я ему сказала:приходи,есть хорошие пирожки,бульон.-,бабушка быстро трогала руками миски.
-Ну как Оля? -спросила тетя Аня низким голосом.
-Как Оля. .Я тебе рассказывала? Я хотела,пол года назад,что ли,чтобы Фейгин,может быть,с ней познакомился. Он один.Она одна. Позвонила и сказала :-Виктор Семенович,приходите к нам обедать.А он :Вы знаете,Миля Соломоновна,я на этой неделе занят.- Позвонила еще раз.Ну,приходите,будут пирожки хорошие,курица. :Я не могу.Но почему?! Очень занят.-
Потом мне рассказали, что он..Тут бабушка произнесла небный звук и развела руками.
-А вы что ,не знали?,-низко и рассудительно ответила тетя Аня Левина,-все,кто связан с балетом…-,и она произнесла тот же,что и бабушка,труднопередаваемый звук.
-Ну, вы,наконец,решили,куда Таня поступает?-
-Какой может быть выбор?Если ты,-опять прозвучал небный звук,-ты можешь поступить либо в холодильный,либо в Бонч. Ну,тетя Милечка,сколько можно их ждать? Я хотя бы форшмак попробовала.-
Я снял наушники и написал:” Поймите,обозначая гомосексуализм и еврейство одним и тем-же звуком,бабушка и тетя Аня вовсе не считали,что это одно и тоже.Они прекрасно понимали разницу между этими явлениями.” Я бы мог еще долго писать в этом духе,но строчки,отведенные под пятый экспонат кончились.

Шестой зал был уставлен стендами с вырезками из разноязычных то-ли книг, то-ли газет.

На русском стенде было всего два листка.Первый текст,судя по подписи,был отрывком из романа Дмитрия.Горелика “Великий царь” :
“И было слово Божие царю в этот день:Иди в город Ашкелон и покарай колдунов и колдуний,совращающих народ твой поклоняться идолам.И собрал царь войско,и прошел мимо Кирьят-Гата,и пересек шоссе № 2.”

Где-то я это уже читал :”Одели на князя слуги поножи кованные,кольчугу червленую,и вложили ему в белу руку булатну палицу.Гикнул,свистнул князь..”
Я не хочу сказать,что ложнобиблейский происходит от ложнобылинного. Просто,вся халява похожа.

На втором листе я прочел :”И до самого обеда оба старика не произнесли больше ни слова,и в комнате стояла такая,по-осеннему ясная,задумчивая и грустная тишина,что обманутые ею мыши,которых пропасть водилось в старом доме,много раз пугливо и нагло выбегали из своего подполья на середину комнаты и,блестя черными глазенками,суетливо подбирали рассыпанные вокруг стола хлебные крошки.”

-Только русский человек мог написать так по-русски,-прокоментировал я этот неподписаный и неозаглавленый отрывок.

В последнем зале на низком музейном диванчике,под открытым окном,лежал серый кот.Являлся ли кот обозначенным в опроснике экспонатом №7? В ответ на мой взгляд кот моргнул и чуть отвернул морду.Тело его с поднятыми лопатками было неподвижно,а хвост проделывал в воздухе мощные,текучие движения,которым безуспешно подражают каратеисты.
Был ли кот еврейским? Ответ, видимо,крылся в его самоидентификации,которая не проявлялась .Сколько не смотрел я на кота,он не залаял, представляясь чистокровным фоксткрьером и не промяукал, что он кот.
Он повел ухом со срезаным кончиком ,поднялся, боком, чтобы не стоять ко мне спиной,вспрыгнул на подоконник,легко протиснулся сквозь решетку и исчез.

Тут и я услышал то,что спугнуло кота: кашель ,голоса и шаги 300 еврейских писателей из 15 стран.
Я сложил опросник ,сунул его, выходя из музея, в карман куртки и двинул в сторону кафе в надежде,что макароны мои уже сварились.